Россия и углеродный рынок

Авторы

Уледова Надежда

Михаил Юлкин

Возможность зарабатывать на сокращении выбросов и увеличении поглощений парниковых газов (ПГ) появилась у российских компаний после ратификации Российской Федерацией Киотского протокола к Рамочной конвенции ООН об изменении климата (РКИК).[1] Киотский протокол предусматривал три механизма углеродной торговли: международную торговлю выбросами (статья 17), совместное осуществление проектов, направленных на сокращение выбросов или увеличение поглощений ПГ, в развитых странах и странах с переходной экономикой (статья 6) и осуществление аналогичных проектов в развивающихся странах (статья 12).[2] Россия, имевшая на период с 2008 по 2012 гг. количественные ограничения на выбросы ПГ, могла участвовать во всех трех механизмах, но в первом и втором – как продавец и как покупатель углеродных единиц, а в третьем – только как покупатель. Со временем российские компании опробовали и другие механизмы углеродной торговли, в том числе связанные с добровольным углеродным рынком, сокращением выбросов ПГ от добычи нефти (Upstream Emission Reduction, UER) и т.д.

В настоящей статье предпринята попытка обобщить опыт участия российских компаний в углеродной торговле за последние 15 лет – с 2008 года до наших дней.

Схема «зеленых» инвестиций

Об углеродном рынке как об уникальной возможности для России заработать на борьбе с глобальным потеплением и привлечь масштабные инвестиции в новые, низкоуглеродные технологии, сектора и виды экономической деятельности заговорили сразу после подписания Киотского протокола в 1997 году. Предполагалось, что Россия, у которой ВВП и выбросы ПГ упали к тому моменту почти на половину по сравнению с 1990 годом, продаст излишек своей квоты на выбросы ПГ, установленной по уровню 1990 года, другим странам (например, США), у которых намечался дефицит, и пустит вырученные средства на «зеленое» развитие. Речь шла о продаже на углеродном рынке по статье 17 Киотского протокола т.н. единиц установленного количества (ЕУК), особых углеродных единиц, выпускаемых в обращение исходя из установленного для страны ограничения на выбросы ПГ (т.н. установленного количества), на десятки миллиардов долларов США.

Чтобы развеять опасения мирового сообщества насчет горячего воздуха (легких денег от продажи не обеспеченных реальными действиями сокращений выбросов ПГ) и подтвердить серьезность намерений, Россия выступила в 2002 году с идеей Схемы «зеленых» инвестиций, которая напрямую увязывала продажу ЕУК с финансированием «зеленых» проектов. В рамках данной схемы предполагалось сформировать портфель перспективных проектов, которые обеспечивали бы сокращение выбросов ПГ и экологизацию производства, позволяя в то же время наращивать выпуск и поставку на внутренний рынок и на экспорт разнообразной экологически чистой («зеленой») продукции без дополнительной нагрузки на окружающую природную среду и климат. Эти проекты предполагалось затем согласовать со странами-покупателями ЕУК и профинансировать, полностью или частично, из доходов от продажи ЕУК, используя эти средства главным образом как рычаг для привлечения частных инвестиций и займов, в том числе зарубежных, в сами отобранные перспективные проекты или, в качестве следующего шага, в дальнейшее развитие соответствующих отраслей и видов деятельности.

Однако из этой затеи ничего не вышло. Создать прозрачный механизм конвертации выручки от продажи ЕУК в «зеленые» проекты Россия так и не смогла, хотя свою помощь предлагали и международные финансовые организации (Всемирный банк), и правительства ряда стран, заинтересованных в покупке ЕУК, особенно США и Япония. Зато многие другие страны, в том числе Чехия, Эстония, Украина, воспользовались Схемой «зеленых» инвестиций и успешно торговали излишками своей национальной квоты на выбросы ПГ, пока это было возможно.[3]

Впрочем, не обошлось и без некоторых перегибов. Не все страны использовали вырученные за ЕУК средства целевым образом. В условиях разразившегося в 2008 году экономического кризиса некоторые страны направили эти средства на покрытие первоочередных бюджетных расходов, не связанных с реализацией «зеленых» проектов, и поплатились за это.[4]

Как бы то ни было, Россия свой шанс упустила. А если бы воспользовалась, глядишь, и вся дальнейшая история была бы иной. Но потенциал «зеленого» развития тогда недооценили. И сейчас недооценивают. Согласно принятым в России стратегическим документам, «зеленое» развитие рассматривается у нас не как возможность для экономического роста, технического обновления и повышения уровня жизни, а как угроза экономической безопасности.[5]

Торговля ЕСВ по статье 6 Киотского протокола

Статья 6 Киотского протокола определяет совместное осуществление проектов, направленных на сокращение выбросов и увеличение поглощения ПГ, как один из возможных механизмов достижения странами установленных количественных целей по ограничению и сокращению выбросов ПГ. Россия, имевшая в 2008-2012 гг. такую цель, могла предложить другим странам, имевшим ограничения на выбросы ПГ, проекты для совместного осуществления и передать им на возмездной основе достигнутые благодаря этим проектам дополнительные сокращения выбросов и поглощения ПГ в виде соответствующих углеродных единиц – единиц сокращения выбросов (ЕСВ). В отличие от механизма, предусмотренного статьей 17 Киотского протокола, объектами купли-продажи в этом случае являлись не квоты на выбросы ПГ, а сокращения выбросов и поглощения ПГ, достигнутые в результате реализации конкретных проектов, а покупателями и продавцами углеродных единиц выступали не правительства стран – участниц Киотского протокола, а уполномоченные ими компании.

Чтобы участвовать в этом механизме, надо было выполнить ряд предварительных условий. Во-первых, требовалось рассчитать и сообщить в Секретариат РКИК квоту на выбросы ПГ – то самое установленное количество, т.е. количество выбросов ПГ, которое установлено в качестве предельного для страны, – на первый период действия Киотского протокола (2008-2012 гг.). Во-вторых, следовало создать национальную систему учета выбросов ПГ, которая позволяла бы достоверно определять величину антропогенных выбросов и поглощений ПГ за каждый год, начиная с 1990 года, и представлять в Секретариат РКИК соответствующую отчетность в едином установленном формате. В-третьих, нужно было завести национальный реестр углеродных единиц и соединить его с Международным регистрационным журналом операций (International Transaction Log, ITL), который играл роль своего рода мирового углеродного банка, контролирующего выпуск в обращение, передачу, изъятие и погашение углеродных единиц. Наконец, в-четвертых, нужно было определить порядок одобрения уполномоченным государственным органом (ФОИВом) соответствующих проектов.

К концу 2007 года все необходимые формальности Россией были соблюдены, а мировой рынок был разогрет ожиданием русского углеродного бума. Считалось, что Россия может поставить на рынок несколько миллиардов тонн сокращений выбросов. В надежде на это в России открыли свои офисы и подразделения едва ли не все ведущие участники мирового углеродного рынка – девелоперы, маркетмейкеры, компании, занимающиеся валидацией и верификацией проектов, и конечные покупатели.

В мае 2007 года Правительство РФ принимает постановление №332 «О порядке утверждения и проверки хода реализации проектов, осуществляемых в соответствии со статьей 6 Киотского протокола к Рамочной конвенции ООН об изменении климата»[6], а через год, в марте 2008 года, Минэкономразвития начинает прием заявок на утверждение проектов.

К концу 2008 года в Минэкономразвития было подано несколько десятков проектов. Но ни один проект в 2008-2009 гг. так и не был утвержден.

В феврале 2009 года Правительство РФ вносит изменение в действующий порядок работы с проектами,[7] а в октябре 2009 года определяет новый порядок,[8] согласно которому проекты для утверждения отбираются на конкурсной основе (по результатам проведения конкурсов с не вполне ясными критериями), а ключевая роль оценщика углеродных проектов и оператора углеродных единиц отводится Сбербанку России.[9]

Новые правила отпугнули многих иностранных игроков, в том числе крупных покупателей углеродных кредитов, вынудив их отказаться от российского углеродного рынка в пользу других стран с более предсказуемыми и благоприятными правилами игры.

Первый конкурсный отбор проектов для совместного осуществления по статье 6 Киотского протокола состоялся в марте 2010 года, второй – в сентябре 2010 года. По итогам двух раундов Сбербанк отобрал, а Минэкономразвития утвердило 33 проекта, которые, согласно данным, содержащимся в проектной документации на момент утверждения проектов, в совокупности обеспечивали сокращение выбросов ПГ на 60 млн тонн СО2-экв.

В 2011 году Правительство РФ вновь решило поменять правила, и Сбербанк приостановил проведение конкурсов в ожидании дополнительных указаний. Не дождавшись выхода нового документа и чтобы успокоить обеспокоенных затянувшейся паузой инвесторов, Сбербанк в августе 2011 года, объявил третий, расширенный конкурс проектов. Несмотря на самый разгар сезона отпусков, российские компании подали на этот конкурс 70 проектных заявок общим потенциалом сокращения выбросов ПГ свыше 100 млн тонн СО2-экв.

Однако в октябре 2011 года выходит наконец долгожданное постановление Правительства с новыми правилами,[10] и проведенный в августе конкурс задним числом отменяют. Заодно, правда, отменили и сам принцип конкурсного отбора проектов, что пошло только на пользу делу. В 2012 году по новой процедуре, без конкурса, было утверждено 75 проектов общим потенциалом сокращения выбросов ПГ свыше 250 млн тонн СО2-экв.

Если считать проекты, поданные в Минэкономразвития в 2008-2009 гг., фальстартом и брать в расчет только проекты, поданные в Сбербанк, то статистика получается такая.

Всего российскими компаниями было подано на рассмотрение 155 проектов совокупным потенциалом сокращения выбросов ПГ 386,7 млн тонн СО2-экв. В окончательный список Сбербанка вошли 150 проектов общим потенциалом сокращения выбросов ПГ 384,3 млн тонн СО2-экв. При этом проект Группы Сибур по утилизации попутного нефтяного газа на Южно-Балыкском газоперерабатывающем комплексе был разбит на две части (два этапа), которые подавались на рассмотрение порознь. Судьба остальных 6 проектов неизвестна.

Минэкономразвития утвердило 108 проектов общим заявленным потенциалом сокращения выбросов ПГ в 304,6 млн тонн СО2-экв., в том числе оба этапа Южно-Балыкского проекта Группы Сибур. Еще 42 проекта общим потенциалом сокращения выбросов ПГ свыше 72,7 млн тонн СО2-экв. тоже со временем успешно прошли (со второй или третьей попытки) процедуру оценки и были отобраны Сбербанком, но так и не были утверждены Минэкономразвития по причине исчерпания лимита сокращений выбросов, установленного Правительством РФ для проектов, реализуемых по статье 6 Киотского протокола.[11]

Несколько проектов были после утверждения изменены с увеличением оценки их углеродного потенциала. После всех пересмотров общий углеродный потенциал утвержденных проектов составил, по окончательной оценке, 342,1 млн тонн СО2-экв.

При этом два проекта по улавливанию и сжиганию гидрофторуглерода-23 и гексафторида серы в Кирово-Чепецке и Перми прыгнули сильно выше головы. В результате пересмотра их общий углеродный потенциал вырос без малого в 6 раз, с 7,6 млн тонн СО2-экв. до 41,3 млн тонн СО2-экв. Впоследствии оба проекта оказались в центре международного скандала с публичным обвинением их инициатора в мошенничестве и торговле горячим воздухом, т.е. ничем не обеспеченными углеродными единицами.[12],[13]

Из 108 утвержденных проектов (фактически из 107, поскольку два этапа одного и того же Южно-Балыкского проекта были учтены в углеродном реестре как один проект с одним уникальным номером и одним счетом) 94 проекта были зарегистрированы Секретариатом РКИК и могли служить основой для выпуска в обращение ЕСВ.[14] Однако до выпуска в обращение ЕСВ дошли только 87 проектов. Общее количество ЕСВ, выпущенных по итогам их реализации, составило 266 214 900 штук. Из них продано (фактически переведено на счета иностранных приобретателей в зарубежных углеродных реестрах) 254 666 837 штук.[15]

Первый выпуск в обращение и перевод иностранному покупателю ЕСВ по результатам реализации проектов на территории России состоялся в декабре 2010 года, спустя 3 года после начала действия Киотского протокола и всего за 2 года до окончания его первого периода, а основной объем эмиссии российских ЕСВ пришелся на 2012 год (см. Рис. 1).[16] К этому моменту избыток предложения на европейском углеродном рынке (основной рынок сбыта для углеродных единиц, которые выпускались в обращение по результатам реализации проектов по статье 6 и по статье 12 Киотского протокола) привел к коллапсу цен (см. Рис. 2).

Рис. 1. Выпуск в обращение и передача ЕСВ по состоянию на 27.11.2013

Источник: Российский реестр углеродных единиц

Рис. 2. Цены на углеродные единицы по статье 6 (ЕСВ) и по статье 12 (ССВ)
Киотского протокола на европейском рынке

Источник: EEX

Главными бенефициарами углеродной торговли по статье 6 Киотского протокола в России стали нефтяные компании (более 40% проданных российских ЕСВ), а главным российским углеродным проектом оказалась утилизация попутного нефтяного газа при добыче нефти. На втором месте – химические компании, точнее, одна химическая компания – «ГалоПолимер», «нахимичившая» с улавливанием и сжиганием гидрофторуглерода-23 и гекcафторида серы на 55 млн тонн СО2-экв. (более 20% реализованных российских ЕСВ). На третьем месте – металлургические компании, на четвертом – энергогенерирующие. На проекты, связанные с энергосбережением, повышением энергоэффективности, использованием возобновляемых источников энергии и биотоплива, пришлось менее 13% реализованных ЕСВ (см. Рис. 3).

Рис. 3. Распределение российских проектов совместного осуществления
по отраслям и категориям по состоянию на 27.11.2013

Источник: рассчитано по данным Российского реестра углеродных единиц

Более половины (52%) проданных на рынке российских ЕСВ приходится на четыре проекта, которые были реализованы двумя компаниями: ОАО «ТНК-ВР» (ныне – ПАО «Роснефть») и ОАО «ГалоПолимер» (см. Табл. 1).

Табл. 1. Крупнейшие российские углеродные проекты по статье 6 Киотского протокола

Основным покупателем российских ЕСВ оказался швейцарский нефтетрейдер Vitol. На его счет в швейцарском углеродном реестре переведено более 70% проданных российских ЕСВ.

Другие крупные компании, занимавшиеся поставкой топлива на европейский рынок, такие как Mercuria или как аффилированные с российским бизнесом GM&T (Gazprom Marketing & Trading), Gunvor (в тот момент представлял интересы российского бизнесмена Г. Тимченко) и Litasco (входит в Группу «ЛУКОЙЛ»), тоже проявляли интерес к покупке российских ЕСВ, но им повезло куда меньше. Впрочем, у них была альтернатива. И даже не одна, а несколько. Можно было приобрести углеродные единицы на рынке Украины (237 зарегистрированных проектов,[17] 517 377 636 выпущенных в обращение ЕСВ[18] по статье 6 Киотского протокола) или в Китае (3764 зарегистрированных проекта, 960 251 136 выпущенных в обращение ССВ по статье 12 Киотского протокола).[19]

Российские проекты на добровольном рынке

Пример успешного опыта участия российских компаний в торговле углеродными единицами на добровольном рынке дают ЗАО «Лесозавод-25» и ОАО «Архангельский ЦБК», которые по результатам осуществления проектов, предусматривающих сжигание древесных отходов для выработки энергии на собственные нужды, верифицировали и продали свыше 800 тыс. добровольных единиц сокращения выбросов на сумму около 1,5 млн евро.[20]

Лесозавод-25 продал верифицированные по стандарту VCS углеродные кредиты компании Jaguar Land Rover, которая использовала их для компенсации выбросов ПГ от эксплуатации своих автомобилей, продавая их на рынке как автомобили с частично (первые 30 тыс. миль пробега) компенсированным углеродным следом.

Архангельский ЦБК продал ранние (до-киотские) сокращения выбросов ПГ от реализации проекта несколькими траншами оптовому покупателю – компании EcoSecurities, которая первой из профессиональных участников углеродного рынка провела IPO на Лондонской фондовой бирже (AIM), подняла несколько десятков миллионов долларов и выступала на углеродном рынке в роли агрегатора углеродных кредитов и маркетмейкера.

В VCS-реестре компании Verra можно обнаружить еще два российских проекта – проект сохранения малонарушенных лесов компании «Тернейлес» (в стадии валидации) и проект Core Carbon Group по сокращению утечек метана в газораспределительных сетях низкого давления на территории Томской области.[21] Однако информацию о движении углеродных единиц по этим проектам обнаружить не удалось.

В реестре Gold Standard также имеются записи о двух российских проектах. Это проект Группы Кроно (утилизация кородревесных отходов для выработки энергии на собственные нужды предприятия «Кроностар» в Костромской области) в стадии реализации с записями о продаже и использовании выпущенных углеродных единиц и лесоклиматический проект некоммерческой организации «Центр экологических инноваций» (без движения).[22]

Российские компании на рынке UER

В 2021-2022 гг. двум российским компаниям – ГК «БерезкаГаз» и ПАО «Газпром нефть» – удалось стать участниками регулируемого углеродного рынка ЕС в рамках реализации Директивы ЕС 2015/652 о снижении выбросов ПГ топливных компаний. Директива требует от компаний, поставляющих моторное топливо, сокращать выбросы ПГ от использования потребителями поставляемого топлива на 6% в год. Т.е. речь фактически идет о том, что топливные компании обязаны увеличивать долю неископаемых (возобновляемых) видов топлива в структуре поставляемых на рынки ЕС моторных топлив, сокращая в то же время долю ископаемого топлива в общем объеме поставок. При этом компаниям-поставщикам разрешается в определенных пределах компенсировать избыточные выбросы ПГ за счет приобретения углеродных единиц от проектов сокращения выбросов ПГ в процессе добычи, транспортировки и переработки сырой нефти, реализуемых за пределами ЕС. Такой механизм называется Upstream Emission Reduction (UER).

ГК «БерезкаГаз» и ПАО «Газпром нефть» независимо друг от друга реализовали на территории России ряд проектов по утилизации попутного нефтяного газа и заявили эти проекты на рынок UER. Проекты были валидированы и верифицированы международным аудитором VERICO SCE, после чего компании продали часть полученных углеродных единиц европейским компаниям в Польше, Венгрии и Словакии. Общий объем реализованных углеродных единиц оценивается в 150-200 тыс. тонн СО2-экв. на сумму около 4,5 млн евро. 

Новейший опыт разработки углеродных проектов и продажи углеродных единиц

В сентябре 2022 года вступили в силу нормативно-правовые акты, регулирующие порядок реализации в России климатических проектов (т.е. проектов по сокращению выбросов или увеличению поглощений ПГ) и выпуск в обращение соответствующих углеродных единиц на основании Федерального закона от 2 июня 2021 года №296-ФЗ «О сокращении выбросов парниковых газов».[23] Согласно закону, все такие проекты должны в обязательном порядке проходить валидацию у одного из аккредитованных Росаккредитацией органов по валидации и верификации ПГ и затем в установленном порядке регистрироваться в реестре углеродных единиц.

Первым климатическим проектом, зарегистрированным в реестре по новым правилам, стал проект ООО «ДальЭнергоИнвест» «Сокращение выбросов парниковых газов в результате внедрения объекта генерации электроэнергии на основе солнечной энергии в районе села Рейдово на острове Итуруп, южная группа Курильских островов, Сахалинская область».[24] Сокращение выбросов ПГ по проекту происходит в результате частичного замещения электроэнергии, генерируемой на двух дизельных электростанциях в с. Рейдово и с. Китовое, электроэнергией, получаемой на построенной в с. Рейдово солнечной электростанции мощностью 250 кВт, состоящей из 648 батарей и подключенной к той же электрической сети. Общая ожидаемая величина сокращения выбросов ПГ по проекту за период с 01.01.2022 г. по 31.12.2031 г. оценена в 1 832 тонн СО2.

Для обоснования проекта использована методология CDM для малых проектов AMS-I.F «Использование возобновляемых источников энергии на присоединенных объектах и в минисетях» («Renewable electricity generation for captive use and mini-grid»), Версия 02.[25]

При расчете сокращения выбросов ПГ учитывались только выбросы СО2 от сжигания дизельного топлива, выбросы N2O и CH4, которые также образуются при сжигании ископаемого топлива, в расчет не принимались. Величина выбросов СО2 от сжигания дизельного топлива определялась по методике, утвержденной приказом Минприроды России от 30.06.2015 №300 «Об утверждении методических указаний и руководства по количественному определению объема выбросов парниковых газов организациями, осуществляющими хозяйственную и иную деятельность в Российской Федерации».[26]

Положительное заключение № RU I-RU.150004.0.00001/22 от 07.09.2022 г. на проект выдано органом по валидации и верификации ПГ Университета «Иннополис» (№ RA.RU.150004).

По результатам мониторинга проекта за период 01.01.2022-30.06.2022 подготовлен отчет, согласно которому сокращение выбросов СО2 за этот период составило 96 тонн. Отчет подготовлен в соответствии с Приказом Минэкономразвития России от 11.05.2022 г. №248 «Об утверждении критериев и порядка отнесения проектов, реализуемых юридическими лицами, индивидуальными предпринимателями или физическими лицами, к климатическим проектам, формы и порядка представления отчета о реализации климатического проекта»[27] и стандартом ГОСТ Р ИСО 14064-2-2021 «Требования и руководство по количественному определению, мониторингу и составлению отчетной документации на проекты сокращения выбросов парниковых газов или увеличения их поглощения на уровне проекта».[28]

Положительное заключение № RA.RU.150005.0001КП-2022 от 15.09.2022 г. на отчет выдано органом по валидации и верификации ПГ Инновационного технологического центра МГТУ им. Н.Э. Баумана (№ RA.RU.150005).

На основании данного заключения в реестре углеродных единиц выпущены в обращение первые углеродные единицы в количестве 96 штук.

26 сентября 2022 года на Национальной товарной бирже (НТБ), входит в Группу «Московская Биржа», были заключены первые биржевые сделки с углеродными единицами. Эти сделки прошли в режиме товарных аукционов: продавец углеродных единиц назначает стартовую цену, а покупатели участвуют в торгах, увеличивая цены своих заявок на покупку. По итогам первого дня были заключены две сделки купли-продажи углеродных единиц общим объемом 20 штук. Средневзвешенная цена продажи составила 1000 руб. за штуку.[29]

Торги проходили анонимно, однако из открытых источников известно, что 10 углеродных единиц приобрела компания ООО «Совтех Волго-Вятка», входящая в группу Сбербанка и занимающаяся управлением и эксплуатацией нежилого фонда.[30] Другие 10 единиц купило акционерное общество «Тамак».[31]

Проведенные сделки в полной мере отвечают требованиям российского законодательства. Однако имеются барьеры, которые ограничивают возможность международных сделок с российскими углеродными единицами.

Во-первых, организации, которые осуществляли валидацию проекта и верификацию отчета о его реализации, не имеют ни международной аккредитации, ни международной репутации в качестве органов по валидации и верификации ПГ. Соответственно, признание проекта и выпущенных по результатам его реализации углеродных единиц иностранными компаниями представляется сомнительным (если вообще возможным). При этом международные органы по верификации и валидации ПГ, действующие на территории России через свои местные подразделения или аффилированные структуры, не имеют российской аккредитации и не могут проверять ни проектную документацию, ни отчеты о ходе реализации проектов, хотя это повысило бы доверие к проектам и к выпущенным на их основе углеродным единицам.

Во-вторых, при создании реестра углеродных единиц не была предусмотрена возможность перевода углеродных единиц в зарубежные реестры. Все выпущенные в реестре углеродные единицы могут обращаться исключительно внутри самого реестра, переходя со счета одного владельца и счет другого вплоть до их полного погашения, но не могут быть переведены на счет владельца в зарубежном реестре.

В-третьих, вход в реестр организован через сайт Госуслуг, что делает его доступным только для компаний, зарегистрированных в России, и недоступным для компаний, не имеющих российской регистрации. Чтобы открыть счёт в углеродном реестре, иностранному покупателю придется сначала зарегистрироваться или зарегистрировать обособленное подразделение в России, что сильно усложняет процесс оформления сделки и многократно увеличивает транзакционные издержки.

Несмотря на это, интерес российских компаний к возможностям углеродного рынка растет. Все больше компаний заявляют о готовности реализовать климатический проект и продать углеродные единицы или приобрести их для покрытия (компенсации) своих выбросов или для уменьшения углеродного следа поставляемой на рынок продукции.

В настоящее время в реестре углеродных единиц зарегистрировано уже 4 проекта.[32] Кроме проекта ООО «ДальЭнергоИнвест», в реестр включены два проекта ПАО «Татнефть» и проект ПАО «Русгидро». Правда, это относительно небольшие проекты, которые вряд ли привлекут серьезных покупателей.

В то же время компания «Сибур» пошла другим путем и сразу заявила свой большой углеродный проект, предусматривающий утилизацию побочных продуктов производства нефтехимической продукции на предприятии «ЗапСибНефтехим» для выработки энергии, на мировой рынок. Проведенная международная верификация проекта подтвердила не только его соответствие требованиям международных стандартов, но и достигнутое сокращения выбросов ПГ по проекту за период с 2017 по 2022 гг. в размере 3 млн тонн СО2-экв.[33]

И это не единичный случай. Компания «БерезкаГаз» также сертифицировала два своих проекта по переработке попутного нефтяного газа у международного верификатора, подтвердившего достигнутое в 2021 году сокращение выбросов ПГ в размере 650 тыс. тонн СО2-экв. Часть сокращений была продана европейскому покупателю в рамках механизма UER, а часть – российской сети кофеен «Кофемания» для компенсации ее углеродного следа. Причем обе сделки были совершены мимо действующего реестра углеродных единиц.[34],[35]

Пока не очень понятно, как два отмеченных трека будут сосуществовать, но попытка бизнеса преодолеть ограничения и выйти за пределы навязанной схемы налицо.

[7] См. Постановления Правительства РФ от 14.02.2009 г. №108

Фото на обложке: Unsplash /  Markus Winkler